Проблемы коллекторов или что случилось со спросом на
«плохие» долги.
Работа коллектора связанна с постоянными стрессами,
перенапряжением нравственных сил, физической переутомляемостью. Ведь должники
такой народ, что общение с ними строить очень непросто. Они постоянно увиливают
от ответа, просят подождать, рассказывают о своих проблемах, когда их об этом
никто не спрашивает, в общем, делают все, только бы не платить по долгам. Чтобы
бороться с такими вещами, коллекторам приходится прикладывать массу усилий,
которые далеко не всегда дают желаемый результат. Ведь на самом деле полномочий
у них не много.
Они не могут описывать чужое имущество или проводить
конфискацию, не могут удерживать часть зарплаты должника или запрещать ему
выезд из страны. Строго говоря, коллектор может только словами убеждать
человека одуматься и постараться вернуть кредит, предлагая при этом различные
варианты, как это можно сделать, чтобы все остались довольны, насколько это
вообще возможно в данной ситуации. Но наши должники, они совсем не такие, как
на Западе. Платить они не хотят совсем, даже выслушать варианты, которые
предлагает коллектор, они не желают. На все уговоры отвечают хамством, а то и
нецензурной бранью.
Более того, коллекторы, которых все выставляют головорезами
и мерзавцами, сами нередко сталкиваются с проявлениями агрессии в отношении
самих себя. Некоторые должники не совсем адекватны или не особо терпеливы,
поэтому в случае, если коллектор «давит слишком сильно», их нервы не
выдерживают, и они сами начинают угрожать человеку, который, в общем-то, просто
делает свою работу. У отечественных заемщиков сразу же срабатывает защитный
рефлекс – они чувствуют себя жертвой, обманутой банком и прижатой
обстоятельствами к самому дну, подниматься с которого они не могут, а точнее
даже не пытаются. Если в США и Европе с коллекторами охотно общаются, видя в
них реальную помощь в деле выплаты долга, то у нас от них бегут, как от огня.
С другой стороны, коллекторы сами заслужили подобное
отношение. Ведь поначалу это действительно были полукриминальные структуры,
которые занимались буквально «выбиванием» долгов. Но со временем они
«остепенились», хотя осадок, конечно, остался. Государство, как это часто
бывает, обратило внимание на проблему слишком поздно, а решать её начало еще
позже. И решение, как это всегда бывает, до сих пор не подоспело. Решение это –
федеральный закон «О деятельности по взысканию просроченной задолженности»,
который пока находится в статусе проекта. Его активно обсуждают, потому что,
несмотря на явное копирование западных образцов, он получается не очень
удачным. Вопросов много как со стороны банков, так и со стороны коллекторов.
Последние очень возмущаются тем фактом, что проект закона
очень уж сильно оберегает должника. Ведь Россия – это не США, у нас совсем
другой менталитет, другое отношение к деньгам и к коллекторам, которые,
пожалуй, никогда не смогут полностью восстановить свою репутацию, так как
хорошей она никогда и не была. Все их претензии сводятся к том, что имея на
руках полномочия, которые им даст закон, после того, как вступит в силу, с
должника не получится взыскать ни рубля. Ведь его практически нельзя будет
беспокоить – ни по телефону, ни в ходе личного общения, которое вообще возможно
только с согласия самого должника и только в удобное для него время и в
подходящем месте. Пока закон еще не приняли, у коллекторов есть немного
свободы, но не за горами тот день, когда парламентариям наскучит работа над
законом, да и все даже самые крайние сроки пройдут, и они примут его таким,
какой он есть.
Но, видимо, депутаты понимают, что это светлый для любого
должника день наступит еще не скоро, поэтому принимают меры в рамках
действующего законодательства. Точнее меры принимают не они, а исполнительная
власть в лице Геннадия Онищенко – руководитель Роспотребнадзора. Этот большой
человек и крупный чиновник разослал по всем отделения своего ведомства
инструкцию, которая серьезно подрывает позиции коллекторов и делает их бизнес
еще более рискованным. Теперь в банковском договоре обязательно должен быть
пункт, в котором указывается, что кредитная организация в праве передавать долг
третьим лицам. И что в этом такого, скажете вы, данный пункт уже давно
практически все банки включают в свои стандартные договора. Да, это так, но
благодаря рекомендации Онищенко, этот пункт можно смело вычеркивать.
Ведь теперь должник может просто заявить, что он не понял
условий договора или ему их не объяснили. Эти «волшебные слова» отменяют данный
пункт и делают сделку по продаже долга недействительной. Таким образом,
коллекторское агентство купившее долг в любой момент может узнать, что сделка,
совершенная по всем правилам, незаконна, и что должник деньги возвращать не
будет в принципе. Само собой такое мощное нововведение имело серьезные
последствия. Постоянный рост спроса на потребительские беззалоговые займы,
предсказуемо приводит к росту просроченных задолженностей. Чем чаще люди берут
в долг, тем больше будет и должников. Тем более если речь идет о дорогих
беззалоговых займах. В результате у коллекторов появляется гораздо больше
работы, которую они не могут выполнять. Теперь у этих «санитаров леса» добычи
хоть отбавляй, да вот только возможностей с этой добычей работать, у них нет
никакой.
Хотя коллектором просто не было никогда. Поэтому они скрепя
сердце продолжают свою непростую и неоднозначную деятельность. Риски, с
которыми столкнулись коллекторы, им оплачивают банки. Не прямо, конечно, но
косвенно – цены на «плохие» кредиты стали значительно ниже. Более того, если в
договоре вообще не было пункта о возможной передаче долга третьим лицам
агентства купят его вообще за символическую плату. И все равно даже несмотря на
дешевизну, спрос на долги сильно упал – коллекторы предпочли взять паузу, подождать,
как будет развиваться ситуация, чтобы не терпеть лишних
убытков. В настоящее время коллекторам продано порядка 100 миллиардов рублей
плохих банковских долгов, еще около 200 миллиардов рублей находятся в работе у
коллекторов по агентской схеме, а это очень серьезные деньги, которые буквально
оказались подвешенными в воздухе. Что с ними будет непонятно.